###Алексей Андронов: "В "Шахтере" мне делать нечего" ###

На старте европейских чемпионатов и в разгар российского Sports.ru продолжает серию интервью с теми, кто будет рассказывать нам о главных матчах сезона. Комментатор «НТВ-Плюс» Алексей Андронов – очередной герой ТВ-сериала – дал супероткровенное интервью.

Газзаев и «команда-чудовище»

– Вас считают одним из самых эпатажных комментаторов на российском ТВ. Вам это льстит? Вы стараетесь держать марку?
– Не стал бы называть себя эпатажным. Эпатаж, на мой взгляд, это то, что было во время матча Голландия – Россия. Меня скорее считают одиозным, – потому что я довольно рано начал называть вещи своими именами и стал говорить о каких-то проблемах гораздо раньше, чем остальные. Скажем, сейчас никого не удивишь обсуждением того, как клуб взаимодействует с прессой. Когда в 97-м году Романцев выгонял с тренировки журналистов, об этом никто не говорил. Свою позицию сейчас принято комментировать в блоге: Вася (Василий Уткин – Sports.ru), например, ни одного события не пропускает. Я делал это раньше, но в репортажах. И не особенно стесняясь.

– Вы не скрываете, что болеете за ЦСКА. Это любовь – из детства?
– Болельщиком ЦСКА я стал уже в сознательном возрасте, и не сказать, что это было слишком давно. Это связано с тем, что в клуб пришло сразу несколько моих друзей. Когда советский чемпионат существовал, я всегда болел за «Динамо» (Тбилиси). Боление за ЦСКА в первую очередь связано с приходом Газзаева, хотя и не только. ЦСКА в начале этого века был самым профессиональным клубом во всех отношениях. Сейчас все меняется: ЦСКА, по сути, частная команда, и бороться с такими монстрами, как «Зенит», ему сложно. Но болельщиком ЦСКА я остаюсь и сейчас. Причем и в хоккее, и баскетболе. И у этого боления «больший стаж».

– Как можно открыто болеть за команду и регулярно работать на матчах чемпионата России?
– Боление – это одно, репортаж – другое. С Юрой Черданцевым у нас был опыт, когда мы вместе комментировали «Спартак» – ЦСКА, когда каждый открыто болел за свою команду. Я считаю, хорошо получилось. Причем я слышал это ото всех, в том числе от футболистов «Спартака». К ЦСКА у меня не симпатия. Симпатия у меня может быть к «Тереку», потому что мой хороший товарищ (Вячеслав Грозный – Sports.ru) его тренирует. Симпатия может быть к «Спартаку» – как сегодняшний «Спартак» может не вызывать симпатий? Если предположить, что судьба чемпионата решается только между двумя командами – ими и Казанью, – я, конечно, буду болеть за «Спартак». Мешает ли мне то, что я болею за ЦСКА? Не сказал бы. Это не мешает мне критиковать ЦСКА.

– Василий Уткин назвал вас как-то партийным, человеком партии Газзаева. Вы вроде как не обиделись.
– У всех есть друзья в футбольном мире… С Газзаева когда-то началась моя журналистская карьера. Очень многие вещи он во мне воспитал, потому что, когда мы познакомились, я был 17-летним ребенком. Как бы ни складывались мои отношения с другими футбольными людьми, они никогда не повлияют на мои отношения с этим человеком. Если бы Газзаев возглавил «Шахтер», а я в определенной степени являюсь оппонентом «Шахтера», тоже ничего бы не поменялось. Что касается партии, Вася, наверное, имел в виду целую группу журналистов, которые так или иначе близки Газзаеву. В этом кругу мне почетно находиться. Я очень не люблю в футбольном мире двуличности, когда отношения зависит от результата команды. Мы все знаем примеры, когда тренер на следующий день после отставки начинает общаться со всеми. Такая двуличность у Газзаева отсутствует напрочь. Это не говорит о том, что их отношения с Васей останутся такими навсегда. С Рабинером Газзаев сейчас общается чуть ли не каждый день. Но для этого Игорю пришлось кое-что переосмыслить. Игорю, а не Газзаеву.

– Зико хуже Газзаева?
– Как тренер? По-моему, это очевидно.

«Газзаев воспитал во мне многие вещи»

– Вы говорите, что уже давно называете вещи своими именами. Называли ли вы их так, когда ЦСКА становился чемпионом в 2003 году?
– Вы имеете в виду «команду-чудовище»? Ее так даже армейские болельщики называют в своем кругу. Но есть определенные этические рамки. То, что мы можем позволить себе за этим столом или в интернете, совершенно необязательно выплескивать с экрана. Или поступать так, как делал Петржела перед матчем с ЦСКА, сказав, что соперник играет в конский футбол. Все-таки эфир – это эфир, есть определенные рамки. Да, была силовая команда, которая скорее не играла, а сминала соперников. Но ведь надо исходить из подбора футболистов. Сложно, наверное, от того же «Терека» сегодня ждать другого футбола, чем тот, в который он играет. Я не сказал бы, что это был незрелищный футбол. Вполне себе зрелищный. В 2002 году – у ЦСКА это была почти та же команда – было дерби, в котором «Спартак» ни разу не ударил по воротам. И это еще романцевский «Спартак»… Я, скорее, называл вещи своими именами, когда было чемпионство 2006 года. Когда был феерический матч в Москве с «Зенитом», после которого Петтай на год прервал карьеру. Я сказал тогда: «Теперь надо становится чемпионами либо не в последнем туре, либо с отрывом. Чтобы на золоте не было капелек». Тот матч – что-то невообразимое. Такого судейства в исполнении лайнсменов я в нашем чемпионате больше не припомню.

Киев и час с Лобановским

– Виктор Гусев сказал, что за комментарий матча «Терек» – «Крылья Советов» дал бы вам ТЭФИ. Перед матчем вы знали, что вам предстоит комментировать?
– Не было уверенности. Но я же читаю различные источники, знал, что букмекеры перестали принимать ставки. Естественно, я видел матч прошлого года между этими командами. Но я не предполагал, что увижу настолько постыдное зрелище со стороны «Крыльев». В любом спорте присутствует командная тактика. Когда в «Формуле-1» начался шум по поводу применения командной тактики? Когда это стало демонстративным. Когда второй пилот тормозил на финишной прямой, чтобы дать выиграть первому номеру команды. Но все же можно сделать по-другому. На пит-стопе, например. Необязательно доводить ситуацию до такого абсурда, что даже детям, которые смотрят, все ясно. Чем спорт отличается от физкультуры? Спорт – это бизнес. Но когда бизнес-составляющая выползает таким вопиющим образом, из всех нас делают дураков. Но в матче «Терек» – «Крылья Советов» люди уже сами из себя сделали дураков. И из своего тренера, между прочим.

– Когда много лет назад «Локомотив» играл матч Лиги чемпионов в Киеве, вы взяли в сокомментаторы игрока «Динамо» Андрея Гусина. Когда украинская команда забивала голы, он громко радовался, чем вызвал недовольство не только у зрителей, но и у ваших коллег по каналу. Жалели о том приглашении?
– Никогда. Я вообще ни о чем не жалею, даже если совершаю ошибки. Без ошибок не может быть движения вперед. Я немного не просчитал эффект, наверное, это было не лучшее решение. Но хочу напомнить, что он пришел только во втором тайме, а по первому мне казалось, что этот матч выиграет «Локомотив». Я и предположить не мог, что все так повернется, что прозвучит его крик, абсолютно понятный. В итоге получилось не очень красиво. Но представим себе ситуацию, когда «Зенит» будет играть с «Челси» в финале Лиги чемпионов и матч из-за дисквалификации будет пропускать Жирков. Его нельзя позвать в комментаторскую кабину? А ведь, наверное, он будет болеть за свою команду. Кстати, у Гусина этот матч – зарождение комментаторской карьеры. Последнее время он комментирует чемпионат Украины, поэтому в какой-то степени я ему дал путевку в жизнь… Хотя то, что я не повторю этот ход в матче «Динамо» (Киев) – Рубин или еще в какой-то схожей ситуации, абсолютно точно. Я для себя выводы сделал.

– Вы много комментируете чемпионат Украины и в спорных вопросах почти всегда на стороне «Динамо». Почему Киев, а не Донецк?
– Во-первых, исторически. В советское время в этом споре «Спартака» и «Динамо» (Киев) мои симпатии были на стороне «Динамо». В первые годы украинского самостоятельного футбола в нем доминировало «Динамо», «Шахтер» же гораздо позже появился на серьезной арене. Кроме того, самый первый матч Лиги чемпионов, который мы показывали на НТВ, комментировал я, и в нем играло «Динамо», и выиграло его у ПСВ. Это отложилось в голове. Уже потом я комментировал какой-то матч Лиги из Киева, мы с коллегами отправились на базу в Конча-Заспу, в дверях столкнулись с Лобановским, который сам предложил мне сесть на диван и пообщаться. Этот часовой разговор навсегда останется в моей памяти как грандиозный толчок в плане профессионального развития. Еще позже стали появляться друзья среди игроков, я стал узнавать философию клуба, и получилось примерно так же, как и с ЦСКА. Эта философия полностью совпадает с моим видением того, как должен развиваться футбольный клуб. Например, на мой взгляд, он не должен развиваться так, как это делает сейчас «Зенит»…

Вторая причина. Интересно, но несколько лет назад я ездил на собеседование в «Шахтер» – они искали человека, который будет отвечать в клубе за пиар. Пообщавшись с руководством, я понял, что мне в нем делать нечего. Ни за какие деньги. Это не та концепция, которую мне интересно было бы развивать. Я понимаю, что любая работа должна хорошо оплачиваться. Но заниматься мытьем оконных рам за вчетверо большие деньги, чем мне платят на «НТВ-Плюс», я не буду. Потому что мне это неинтересно.

– Вы сами назвали себя оппонентом «Шахтера». Как вас могли туда позвать работать? Хотели купить молчание главного антагониста?
– Здесь надо разделять вещи. Есть антагонизм по отношению к «Зениту», «Шахтеру», другим проектам. Но есть и положительные моменты, которые невозможно не отмечать. В августе я болел за «Шахтер» в Суперкубке, в мае – в финале Кубке УЕФА. Если не сошлись во взглядах, это не повод делать из этого обиду и плодить ее в эфире. Купить меня невозможно. Думаю, там это прекрасно понимают. С Ахметовым у нас уважительные отношения. Да, я не летаю на его чартере на какие-то важные матчи или открытие стадиона, как это делают другие журналисты. Но когда мы видимся, мы не проходим друг мимо друга. Мы общаемся. Думаю, это лучший показатель того, что какого-то антагонизма нет. Насколько я знаю, у «Шахтера» был контракт с московской компанией по подбору персонала, она меня и пригласила на собеседование. Видимо, там оценили мою работу в сборной России.

Супербоул и 22 минуты оргазма

– Вы дружите с Анатолием Тимощуком. Объясните: зачем он уехал в «Баварию», где тренер Луи ван Гал ему совсем не рад?
– Сейчас появился миф о том, что лично Клинсман хотел купить Тимощука. Такого не было никогда! Тимощука хотел купить лично Хенесс. Собственно говоря, они его чуть не купили еще за год до этого. В конце лета-2008 за Тимощуком прилетал самолет в Монако, когда «Зенит» играл там Суперкубок. Но оставалось два дня до окончания трансферного периода, а Анатолий для современного футбольного мира человек очень странный. Он всегда думает о клубе, в котором играет. Он не хотел уходить из «Шахтера», боясь причинить вред клубу. Только когда Ахметов убедил, что деньги, которые будут получены, помогут клубу, он согласился. Так же вышло и с «Зенитом», Толя понимал, что за 2 дня ему просто не найдут замену. И отказался. Тут мы возвращаемся к тому, что важнее не то, кто с кем здоровается или пьет пиво. Важнее жизненные принципы. Честно скажу: мне непонятна и противна позиция Быстрова. Тимощук никогда бы не поступил таким образом. Это касается не только футбола, но и жизни. Поэтому и ушел он из «Зенита» он только сейчас. Чемпионат Германии Тимощуку очень подходит, «Бавария» – тоже. Да, случилась смена тренера, пришел новый человек, который немножко странен и не видит его в составе. Не думаю, что это доставляет Анатолию дискомфорт. Он работает на тренировках и свое еще докажет – я уверен в этом. А зачем перешел? Думаю, хочет выиграть Лигу чемпионов.

– В прошлом году бундеслига, возможно, была самой зрелищным чемпионатом на континенте. Раньше было в разы скучнее. Как так случилось, что вы полюбили немецкий футбол?
– В 93-м году я впервые оказался в Германии, сходил несколько раз на дортмундскую «Боруссию» и увидел, что такое система. Любой человек с неподготовленной психикой, если его запустить на трибуну «Вестфаленстадион», сойдет с ума. Так получилось и со мной. За что я его люблю? Мы говорили о ЦСКА 2003 года. У меня команда не вызывала эстетического отторжения: я люблю силовой, агрессивный, такой вот по-настоящему мощный футбол. В конце 90-х в Англии меня больше всего привлекала команда «Уимблдон» – уже без Винни Джонса, но с другими достойными персонажами. Немецкий футбол на сто процентов соответствует этому. «Вольфсбург», который в прошлом году всех очаровал, на самом деле играет в тот футбол, который три-четыре года назад играли многие немецкие команды средней руки. Просто у «Вольфсбурга» исполнители по классу выше. Поэтому та же модель – смять соперника – выглядит намного привлекательнее, потому что игроки, помимо того, чтобы смять, еще много чего умеют. Бундеслига – самый энергичный и силовой чемпионат на планете, он как никакой другой, насыщен борьбой за каждый сантиметр на поле. Мне это нравится.

– Еще одна ваша страсть – американский футбол. Будет ли он когда-нибудь популярен в России?
– Так же, как футбол – никогда. Как баскетбол или хоккей – тоже. А так он развивается. Чемпионат России уже разыгрывается с участием не двух команд, как было раньше, а восьми. Для него, правда, опустился серьезный шлагбаум в виде мирового кризиса, потому что в списке потенциальных трат спонсоров он стоял на 87-м месте. Кстати, мы говорили о Лобановском и том, почему я симпатизирую киевскому «Динамо». В том числе и потому что там работают очень разносторонние люди. Я был в полном шоке, когда во время одной из бесед с Лобановским он стал приводить мне в пример американский футбол как игру, в которой статистически обсчитывается абсолютно все, что происходит на поле. Говорил, насколько легко там работать тренеру, насколько большую базу данных он имеет в распоряжении. Выяснилось, что Лобановский в пять часов утра смотрит американский футбол! Большего шока я, наверное, в жизни не испытывал. По-моему, легче поверить, что Курбан Бердыев с наслаждением смотрит художественную гимнастику.

Для Лобановского как для человека, который практически все сводил к числам, формулам и определенной системе, этот вид спорта был образцом. Для меня он образец по другой причине. Я просто считаю, что это лучший игровой спорт. Он не имеет физических ограничений. В баскетболе с ростом 180 см пробивается один из миллионов. В американском футболе может играть маленький и большой, толстый и худой, быстрый и медленный – для каждого на поле есть работа. Если говорить о какой-то американской идее, то именно он этой идеей и является. У меня сестра учится в колледже в Мэдисоне, там стадион – 120 тысяч. Играют студенты, команда этого колледжа, – и ни одного свободного места.

– Надо думать, фильм «Каждое воскресенье» с Аль Пачино в главной роли – особенная картина для вас?
– Если говорить о фильмах просто о футболе, самый лучший – «Дублеры». Он о том, как в лиге происходит забастовка, приходит старый тренер, который давно был вне этого мира, набирает игроков, которые когда-то играли, а сейчас занимаются чем придется, и начинает выигрывать. Забастовка заканчивается, профессионалы возвращаются и не попадают в состав. Фильм о взаимоотношениях в спорте, не очень серьезный, но забавный. «Каждое воскресенье» все-таки более философский.

– Самый памятный Супербоул в вашей жизни?
– Самый запоминающийся – первый, в Луизиане. Еще помнится Супербоул в Хьюстоне, когда на поле выбежал стрикер в форме судьи, разделся и стал танцевать голым. В НФЛ жестко регламентировано: стрикеров не показывают. Но я-то видел своим глазами! Тогда же Джанет Джексон показала миру грудь – якобы случайно. Вообще, Супербоул – самое крутое однодневное событие в мире спорта. В футболе чемпионат мира растянут, и финал не воспринимается как отдельное мероприятие, а финала Лиги чемпионов Супербоул круче, причем намного. Одна только выставка NFL Expirience занимает место, как от Сухаревской до Рижского вокзала. Там есть экспонаты, игры для детей, ворота, по которым можно ударить, куча магазинов, выставки, аттракционы, кинотеатры – что-то невообразимое! Мы нескольких наших друзей возили на Супербоул. Каждый возвращался оттуда с квадратными глазами и говорил: «Теперь все понятно».

– Далеко не все комментаторы занимаются спортом. Вы гоняетесь в ралли и можете похвастать званием мастера спорта. Коллеги завидуют вам?
– Завидуют не самому процессу. Не тому, что я выступаю на уровне чемпионата России. Завидуют свободе. В нашем мире многие живут внутри своего конъюнктурного пространства и выйти за его пределы не могут. Особенно это происходит с возрастом, рождением детей – люди не могут позволить себе то, что могли раньше. Этому ощущению свободы, думаю, завидуют. А так – попробовать себя штурманом может любой человек. Хотя сделать это делом своей жизни, тратить на это свои деньги согласится не каждый. К сожалению, в сегодняшнем мире много скуки, рутины. Я ее не люблю, именно поэтому и сижу в гоночном кресле.

– Вы штурман, да?
– Да. И мне это гораздо интереснее. Есть такая шутка. У человека, который сидит за баранкой, есть три педали и две рукоятки – ручник и коробка передач. А у штурмана есть человек, которым он управляет. На самом деле здесь ключевой вопрос веры. Думаю, ни в одном другом спорте нет такого доверия партнеру. По сути, ты доверяешь ему свою жизнь. Вдвоем – против дороги. Я очень люблю длинные допы. В России максимум – 30 км, и я обожаю эти участки. Потому что это от 16 до 22 минут постоянного оргазма.

Бышовец и взятки

– Олег Романцев вроде как ваш недруг. С давних пор?
– Когда мы только начинали показывать Лигу чемпионов, я приехал к нему брать интервью, которое мы планировали поставить в перерыв матча. Причем фамилию человека, который приедет к нему, он назвал сам. По телевизионной картинке не всегда видно, в каком состоянии находится человек. Беседа с Романцевым продолжилась и после того, как выключилась камера. При этом он выпивал, говорил различные вещи, после которых меня сильно удивило, что у них с Васей вообще может быть что-то общее – например, совместный комментарий старых матчей «Спартака», который случился в этом году. Если бы я сказал о человеке такое, я бы никогда не сел с ним в одну комментаторскую кабину. После того интервью прошло полтора-два года. Накануне новой Лиги чемпионов меня вызывает наш тогдашний директор Алексей Бурков, включает громкую связь и звонит Романцеву. Романцев произносит все те же слова, что говорит про Васю, уже в мой адрес. Меня снимают с матча «Спартак» – «Бавария», на который я уже был назначен. Снимает руководство НТВ с его подачи. При этом канал договаривается с Романцевым о сотрудничестве, мы идем навстречу ему, он – нам. Но Олег Иванович, что с ним бывало часто, посчитал, что тут только ему обязаны, и не пришел на заранее согласованный эфир, по сути, сорвав его. На следующее утро меня снова вызвали, и я был назначен на ближайший же матч «Спартака».

Не назвал бы его своим недругом. Просто у меня есть свой взгляд на то, как происходило его падение. Вячеслав Викторович Грозный мечтает нас помирить. Обещает, что соберет стол, за которым соберемся я и Романцев, и мы пожмем друг другу руки. Хотя я всегда шучу: мол, Викторыч, занимайтесь своим делом, время всех рассудит. Недруг? Нет. Враг? Тоже нет. Я с уважением отношусь к нему как к тренеру, но, на мой взгляд, он сам потерял все, что было в его жизни. И является лучшей иллюстрацией старого тезиса: нет слова «украли», есть слово «пр…л».

– Кто лучший комментатор России?
– Дуэт Дмитриева – Метревели, Владимир Гендлин-старший, Алексей Попов. Вася как-то написал, что Андронов работает за счет харизмы. Это, в принципе, правда. Я не считаю, что я лучше всех на «Плюсе» разбираюсь в сути игры. Правда, я считаю, что лучше всех разбираюсь в тактике, потому что трачу колоссальное время, чтобы общаться с игроками и тренерами именно о том, что, и, самое главное, почему происходит на футбольном поле. Обсуждаю перемещения игроков различных позиций, деление поля на зоны, набор функциональных требований в конкретных амплуа….Те комментаторы, кого я назвал, – это безусловная харизма. И это безусловное право на харизму- согласитесь, довольно странно, если харизмой будет блистать Григорий Твалтвадзе. И абсолютное соответствие виду спорту. Дмитриева и Метревели и вовсе создали стиль теннисного комментария. Меня раздражает, когда комментаторы говорят во время розыгрыша, поэтому я наслаждаюсь теннисом, когда комментирует эта пара. Кроме того, и Гендлин, и Дмитриева, и Метревели могут сказать, как было правильно. Попов – это другой случай, случай полного погружения в вид спорта. Я сам к этому стремлюсь – в футболе.

– У всех есть комментаторы, которые вызывают тошноту. Кажется, вы единственный, кто может огласить свой черный список.
– Не могу. Все понимают, что такие комментаторы есть, но обсуждать работу коллег публично я не буду. Хотя и футболист, и комментатор – это публичные профессии. Когда футболист играет, каждый имеет право оценивать его игру. Когда я сажусь комментировать, каждый зритель имеет право оценивать то, что я говорю. Когда возникают истории вроде Романа Широкова, мне это кажется дикостью. Его профессия играть в футбол. А он думает не о том, как он играет в футбол, а о том, как говорят о том, как он играет в футбол. Для него это важнее. Для меня важнее то, что я делаю в эфире, а не то, что обо мне говорят. Хотя я и уделяю этому внимание. Не воспринимать общественное мнение значит быть истуканом с острова Пасха – им оно неважно, они такие, какие есть.

– Два года назад вы первым высказались, что тогдашний тренер «Локомотива» Анатолий Бышовец берет с игроком деньги за включение в состав. Вы по-прежнему так думаете?
– Я не думаю, что Бышовец брал деньги. Я это знаю. Это было сказано в эфире программы «90 минут», а уже на следующий день начался, грубо говоря, шухер. Анне Дмитриевой позвонил Юрий Семин, бывший в то время президентом «Локомотива». К этому моменту канал выработал извинительную позицию – подразумевалось, что сейчас за Андронова придется извиняться. Когда позвонил Семин, выяснилось, что особых извинений он не ждет. Что он сказал? Много позже я узнал – что, но это заслуживает, чтобы остаться между ним и Анной Владимировной. Также мне позвонил Сергей Липатов, пригласил встретиться с ним и обещал позвонить завтра. Завтра до сих пор не наступило. Для меня это красноречивое подтверждение, что я был прав. Еще история. Через месяц еду в нашу гоночную команду, которая базируется в Пушкино. Мой товарищ едет на дачу, мы созваниваемся и понимаем, что находимся примерно в одном месте Осташковского шоссе. Находим карман, выруливаем туда, стоим, болтаем, курим. Мимо нас проезжает джип, включает заднюю передачу, возвращается в тот же самый карман. Из джипа вылезает Вадим Евсеев и говорит: «Я хочу пожать тебе руку». Еще какие-то комментарии по поводу Бышовца нужны? Я долго не верил и считал все это фантазиями моего товарища-агента, завистников-тренеров и футболистов, которые не попадают в состав. Но рано или поздно критическая масса перевесила.

– И последнее: вы не боитесь быть настолько острым? Бывший арбитр Игорь Захаров сказал как-то, что у него всегда есть право на «звонок другу». У вас, видимо, тоже?
– Скажем так. У меня дом полон старых советских фильмов, и я считаю, что среди современных отечественных фильмов есть более удачные, менее удачные, но по сравнению со старым кино – это все равно другая лига. Один из немногих новых фильмов, который я люблю и могу считать частью своей идеологии, – это «Брат». Сила в правде. Не в деньгах, не в бейсбольной бите и не звонке другу. Сила в правде. Я очень щепетильно отношусь к тому, чтобы кого-нибудь не оболгать. Поэтому острые и соленые темы я никогда не обсуждаю с кондачка. Боюсь ли? Любой боится. Никто из нас не застрахован от печального конца жизни Юрия Тишкова. Никто не застрахован от истории, которая была с Васей. Но во мне есть внутренняя вера, что правда все равно побеждает.

Хотя опция «звонок другу» у меня есть. И мне ее приходилось применять. Бывают ситуации, когда тебе звонят и рассказывают, что с тобой может произойти в ближайшем или чуть более отдаленном будущем. Дальше – а ля гер ком а ля гер. К примеру, у меня была очень неприятная ситуация на Олимпиаде в Пекине, когда мне угрожали. Но в футболе за все то время, что я работаю, при всех моих выступлениях серьезная конфликтная ситуация была только с Андреем Червиченко. Для меня это было очень удивительно. У меня неоднозначное отношение к этому человеку, но не сказать, что полностью отрицательное, да и ударов в спину я себе не позволял. Когда ситуация возникла, и стало ясно, что она серьезна, она была решена примерно таким же образом. Право на звонок другу в нашей жизни должно быть у каждого.

Юрий Дудь